Сломанная нога и счет на миллионы: российская альпинистка десятый день ждет спасения на пике Победы
Цена выживания: альпинистка из России ждет спасения на пике Победы на высоте 7200 метров.
История, разворачивающаяся на ледяных склонах пика Победы в Киргизии, держит в напряжении не только альпинистское сообщество, но и всю страну. Российская спортсменка Наталья Наговицина уже почти две недели находится в ледяном плену на высоте более семи тысяч метров.
Со сломанной ногой, в разорванной палатке и при температуре ниже –20 °C она ждет помощи, которая никак не может пробиться сквозь непогоду и бюрократические барьеры. Цена спасательной операции уже достигла астрономической суммы, а вопрос, почему в XXI веке нельзя просто отправить к ней дрон с медикаментами, оказался сложнее, чем кажется.
Трагедия произошла во время восхождения, которое изначально пошло не по плану. Из шести заявленных участников на штурм вершины отправились четверо.
По роковому стечению обстоятельств, гид, ведущий группу, оказался недостаточно опытным для столь сложного маршрута. Он сорвался, утянув за собой в пропасть и Наталью. Итогом падения стал тяжелый перелом ноги, фактически замуровавший альпинистку на высоте 7200 метров с 12 августа.
Пока женщина борется за жизнь, внизу разворачивается другая драма — финансовая. По данным Telegram-канала Mash, общая стоимость спасательной операции с привлечением вертолетов и бригад медиков оценивается почти в 60 тысяч долларов, что эквивалентно 4,8 миллионам рублей.
Стандартная страховка Натальи покрывает лишь 35 тысяч долларов. Разница в 25 тысяч — это долг, который, в случае самого трагического исхода, может лечь на плечи ее сына. И это при том, что сам тур, обернувшийся кошмаром, обошелся россиянке в 400 тысяч рублей.
Главный враг спасателей сейчас — погода. Непрекращающиеся снегопады и ураганный ветер не позволяют вертолетам подняться в воздух. По самым оптимистичным прогнозам МЧС Киргизии, даже при наступлении летной погоды, наземной группе потребуется не менее четырех-пяти дней, чтобы добраться до пострадавшей.
Все это время Наталья остается практически без связи с внешним миром. Запасы еды, воды и газа для горелки, по всей видимости, уже иссякли.
Когда с помощью небольшого разведывательного дрона удалось обнаружить ее палатку, у многих возник резонный вопрос: почему нельзя использовать те же беспилотники для доставки самого необходимого — лекарств, еды, теплой одежды? Ответ экспертов оказался неутешительным.
На высоте свыше семи тысяч метров воздух становится крайне разреженным. В таких условиях дроны теряют львиную долю своей грузоподъемности. Мощные промышленные аппараты, способные в обычных условиях поднять до 100 кг, на пике Победы осилят в лучшем случае 20–30 кг.
Что говорить о компактных моделях класса DJI Mavic, чей полезный груз сокращается до символических ста граммов.
К этому добавляются и другие технические ограничения. Время полета в горах из-за сильного встречного ветра и низких температур сокращается до 30-40 минут. Для организации челночной доставки потребовалась бы целая эскадрилья дронов и сложнейшая логистика с десятками сменных аккумуляторов.
Но даже если бы техническое решение было найдено, на пути встает закон.
Ни в России, ни в Киргизии на сегодняшний день не существует правовой базы, регламентирующей эвакуацию людей или доставку жизненно важных грузов с помощью БПЛА в чрезвычайных ситуациях. Любой оператор, решившийся на такую операцию, в случае неудачи рискует оказаться под следствием.
Парадоксально, но пока дроны активно и успешно применяются в военной сфере, их потенциал в гражданском спасении остается нераскрытым. Спасатели используют их в основном для разведки и транспортировки мелких грузов на небольших высотах.
Идеи о создании при МЧС специализированных «горных парков» беспилотников пока остаются лишь проектами на бумаге.
А Наталья Наговицина все так же ждет. Ее жизнь стала заложницей не только стихии, но и несовершенства технологий и законов. И пока мир обсуждает стоимость ее спасения и технические характеристики дронов, она в одиночку продолжает свою отчаянную борьбу за право вернуться домой.
